Убийство на поле для гольфа - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Хм! Он пишет о какой-то тайне. Досадно, что он ничего не объяснил. Мы весьма обязаны вам, мосье Пуаро. Надеюсь, вы окажете нам честь и поможете расследовать это дело, если, конечно, у вас нет более неотложных дел в Лондоне.

– Я намерен остаться здесь, господин следователь. К несчастью, я прибыл слишком поздно и не смог предотвратить смерть мосье Рено, однако почитаю своим долгом найти убийцу.

В ответ следователь поклонился.

– Это делает вам честь, мосье Пуаро. Мадам Рено, без сомнения, также пожелает воспользоваться вашими услугами. С минуты на минуту должен прибыть мосье Жиро из парижской Сюртэ. Уверен, вы окажетесь полезны друг другу в этом расследовании. А пока, надеюсь, вы не откажетесь присутствовать при допросе свидетелей. Само собой, если вам потребуется какая-либо помощь, вы ее немедленно получите.

– Благодарю, мосье. Вы ведь понимаете, что я пока в полном неведении. Мне абсолютно ничего не известно.

Мосье Отэ подал знак комиссару, и тот начал рассказ:

– Сегодня утром Франсуаза, старая служанка, спустившись в холл, чтобы заняться своей обычной работой, увидела, что парадная дверь приоткрыта. Она всполошилась – может, в доме побывали воры? – и бросилась в столовую. Убедившись, что серебро на месте, она успокоилась, решила, что хозяин, наверное, встал пораньше и вышел прогуляться.

– Прошу прощения, мосье, у него была такая привычка?

– Нет, но старуха Франсуаза, да и многие другие тоже, считает, что англичане все ненормальные и от них можно ожидать чего угодно. Горничная Леони, молодая девушка, войдя, как всегда, к своей госпоже, чтобы разбудить ее, в ужасе обнаружила, что мадам Рено связана и во рту у нее кляп. Почти в ту же минуту пришли с сообщением, что найдено уже остывшее тело мосье Рено, убитого ударом ножа в спину.

– Где?

– Где! Вот тут мы и сталкиваемся с самым загадочным обстоятельством этого дела. Мосье Рено лежал ничком возле вырытой могилы.

– Что?

– Да, возле свежевырытой могилы, в нескольких ярдах от живой изгороди, окружающей виллу.

– И он был мертв… Когда же наступила смерть?

На этот вопрос ответил доктор Дюран:

– Я осмотрел тело сегодня утром, в десять часов. Смерть наступила, должно быть, не менее чем семь, а то и десять часов назад.

– Гм! Значит, между полуночью и тремя часами ночи.

– Совершенно верно. Судя по словам мадам Рено, это случилось после двух часов ночи, что еще более суживает временной интервал. Смерть, должно быть, была мгновенной. Версия самоубийства, естественно, отпадает.

Пуаро кивнул, и комиссар снова заговорил:

– Насмерть перепуганные служанки развязали мадам Рено. Она была ужасно слаба, почти без сознания от боли, которую причинили ей веревки. Как выяснилось, двое незнакомцев в масках ворвались в спальню, засунули ей в рот кляп и связали, а мосье Рено силой куда-то увели. Все это нам с ее слов передали слуги. Узнав о смерти мужа, мадам Рено испытала сильнейшее нервное потрясение. Доктор Дюран, прибыв на место происшествия, сразу дал ей успокоительное, и мы были лишены возможности допросить ее. Будем надеяться, что сон подкрепит ее, она придет в себя и сможет вынести такое тяжкое испытание, как допрос.

Комиссар помолчал.

– Кто еще живет в доме?

– Старуха Франсуаза, экономка, она служила здесь еще у прежних владельцев виллы «Женевьева». Затем две молодые девушки – сестры Дениз и Леони Улар. Родители их, весьма почтенные люди, живут в Мерлинвиле, у них там дом. Кроме того, есть еще шофер, которого мосье Рено привез из Англии, но он сейчас в отпуске. Ну, и, наконец, сама мадам Рено и ее сын, мосье Жак Рено. Он в отъезде.

Пуаро наклонил голову. Мосье Отэ громко позвал:

– Маршо!

Появился полицейский.

– Позовите сюда Франсуазу.

Полицейский взял под козырек и удалился, но тут же вернулся в сопровождении испуганной Франсуазы.

– Ваше имя Франсуаза Аррише?

– Да, мосье.

– Давно ли вы служите на вилле «Женевьева»?

– Одиннадцать лет, сначала у мадам виконтессы, а потом, когда она этой весной продала виллу, я согласилась остаться здесь и служу теперь господину английскому милорду. Кто бы мог подумать…

Следователь перебил ее:

– Конечно, конечно. А теперь, Франсуаза, скажите мне, кто обычно запирает на ночь парадную дверь?

– Я, мосье. Всегда сама проверяю.

– И вчера вечером тоже?

– Да, я заперла ее, как обычно.

– Вы уверены?

– Клянусь всеми святыми, мосье.

– В котором часу это было?

– Как всегда, мосье, в половине одиннадцатого.

– А где были все остальные в это время? Они что, уже легли спать?

– Мадам уже ушла к себе, Дениз и Леони поднялись наверх со мною вместе, а мосье все еще сидел у себя в кабинете.

– Значит, если кто-нибудь и мог отпереть дверь, так только сам мосье Рено?

Франсуаза пожала своими широкими плечами.

– Да разве стал бы он отпирать ее? Ведь, того и гляди, влезут воры или убийцы! Хорошенькое дело! Мосье не сумасшедший, чтобы отпирать дверь. Вот разве что когда он провожал даму…

– Даму? Какую даму? – нетерпеливо перебил ее следователь.

– Ну как какую? Даму, которая к нему приходила.

– Значит, у него вчера была дама?

– Ну да, мосье, и не только вчера, она часто приходила.

– Кто она? Вы ее знаете?

Франсуаза бросила на него хитрый взгляд.

– Откуда мне знать? – буркнула она. – Ведь не я ее вчера впускала.

– Ах так! – рявкнул следователь и стукнул кулаком по столу. – Шутить с полицией вздумали, да? Сию минуту назовите мне имя женщины, которая приходила к мосье Рено по вечерам!

– Полиция… полиция, – проворчала Франсуаза. – Вот уж не думала, что придется иметь дело с полицией. Да ладно, знаю я, кто она. Это мадам Добрэй.